– Нет, я просто выполняю свою работу, – возразил Джек. – Не более того.

– Слышь, а это что такое? – Джинн-Икс ткнул пальцем под ноги Джеку. Там рос цветок, подобных которому Джек не видел никогда в жизни; высотой до колена, растение состояло из толстого центрального стебля с плодом вроде цветной капусты наверху, окруженным венчиком широких, плоских листьев. Тесная сеть красных вен опутывала черенок, листья и серебристо-серый плод – который, как осознал вдруг Джек, вовсе не был цветной капустой.

Это был мозг.

– Раньше я такого не видел, – признал Джек. – Я его здесь не сажал.

– Ну, не взялся же он из ниоткуда, – резонно заметил Джинн-Икс. – Похоже, его давно никто не поливал. Ну-ка, сейчас попробуем.

Он занес над цветком ладонь. С запястья закапала кровь.

– Нет, не делай этого! – забеспокоился Джек. – Не корми его.

– Извини, Джек, – сказал Джинн-Икс. – Я ведь должен заботиться о Стае, верно? Кроме того, это мое новое призвание. Я удобряю растения.

Красные вены, оплетшие растение, пульсировали, подергивались... и затем вдруг высвободились, воспряли ввысь, словно гнездо красных змей. Они корчились, извивались, становились все длиннее. Потянувшись к лицу Джека, они образовали замысловатую, волнистую паутину, разветвляясь от артерий до вен и капилляров. Багровая сетка становилась все тоньше, расширяясь, заполняя все поле зрения, весь мир...

Это пугало. Это было великолепно. Это...

Зазвонил телефон.

Вздрогнув, Джек проснулся, зашарил по столу в поисках аппарата.

– Алло?

– Джек? Это Никки. Все подтверждено.

– Все?

– Да, полностью. Вернусь завтра... осталось еще одно дельце.

– Хорошо. – Он повесил трубку.

Джек помотал головой, стараясь прояснить мысли. Перед глазами стояло то последнее видение – затянувшая весь мир алая сеть.

Он выпил чашку кофе и спустился в подвал.

Черный куб камеры пыток не изменился с тех пор, как он отсюда вышел. Никакой двери с табличкой "Студия". Джинн-Икс надежно прикован к стулу.

– Ты говорил правду, – произнес Джек.

– Мне... мне бы воды глоток, – прохрипел Джинн-Икс.

– А я нет.

– Что?

– Я солгал. Я не собираюсь излагать твою методику в Интернете. Напротив, я собираюсь прикрыться твоим именем в "Волчьих угодьях". Ты не прославишься. Очередного психопата, которого наконец поймали, не станут долго вспоминать. И я сделаю все, чтобы каждый член твоей "семейки" узнал: именно ты, и никто другой, сдал их мне.

Джинн-Икс заплакал.

– Люди редко ассоциируют слово "обольщение" с серийными убийцами, но процесс именно таков, правда? – спросил Джек. Он подобрал молоток, занес его обеими руками. – Сначала ты добиваешься доверия от своей жертвы. Люди должны почувствовать себя в полной безопасности, прежде чем сделаются уязвимыми. Это волнующий момент, не так ли? Тот момент, когда ты выдергиваешь ковер из-под их ног, чтобы сбросить их, беспомощных, в пучину ада.

– Это их вина. Они сами, мать их, виноваты...

– Тебе знакомо это ужасное, сосущее чувство где-то в желудке? – спросил Джек. – Ты чувствуешь это сейчас. Именно это чувствуют все жертвы серийных убийц. Предательство.

Отложив молоток, он поднял со стола тесак для рубки мяса.

– Это последнее, что они чувствуют.

– Нет. Нет, прошу тебя, я еще не все рассказал...

– И это – последнее, что почувствуешь ты...

Никки отперла квартиру Джинна-Икс его собственным ключом. Она уже побывала здесь раньше, чтобы проверить кое-какие сведения, которыми он поделился, и уложить компьютерное оборудование в два больших чемодана. Она отвезла их к себе в мотель и позвонила Джеку из автомата.

Теперь она вернулась. Чтобы исполнить обещание.

Местечко так себе. Обычная квартира-студия в многоэтажном бетонном здании. Стены голые, выкрашены белым, ковер на полу – светло-бежевый, в грязных разводах. С крошечного балкона открывается вид на такое же многоэтажное уродство.

Задернув шторы, Никки вытащила из сумочки баллончик-распылитель с черной краской. С минуту методично встряхивала его, оглядываясь по сторонам. В комнате располагались жалкий складной диван, навороченный горный велосипед в идеальном состоянии, платяной шкаф, пара книжных полок и стол с монитором и принтером, которые она не стала забирать.

Вздохнув, Никки приступила к делу.

Закончив, она уронила опустевший баллончик обратно в сумочку. Теперь повсюду виднелись черные буквы: "КОЗЛЫ!". Они вопили со стен, с экрана монитора, с книжных корешков. Никки распылила их на потолке, на полу, на шторах, на кухонной утвари, на диванном покрывале. Одни и те же буквы, надрываясь, кричали с каждой поверхности, вновь и вновь.

– Чего хотел, то и получил, – сказала Никки. – А ты – самый главный козел.

Глава 7

Начало нового дня у Паркера Штольца выдалось довольно удачным. Когда радиобудильник включился ровно в 5.55, "Пятеро Джексонов" исполняли песню "Алфавит", поэтому этим утром он включил новости местной версии канала "Эй-би-си". За окном было пасмурно, хотя дождь не моросил, зато по улице низко стелился туман – привычная погода для Портленда в это время года. Докладывая обстановку на автотрассах, радио сообщило, что транспортный поток значителен, но больших пробок нет.

Штольц принял душ и затем критически осмотрел себя в зеркале ванной, выискивая перемены. Пять родинок на бледной коже – три на спине, одна на бедре и еще одна на шее – оставались прежними. Небольшая лысина в центре его прямых темно-русых волос вроде бы не увеличилась. Лицо Штольца – с глазами слегка навыкате, крючковатым носом, лягушачьим ртом – не прибавило за ночь новых морщин или пятен. Его сутулый, узкогрудый костяк чуточку перекосило; Штольц напомнил себе записаться на прием к мануальному терапевту.

Ему удалось не порезаться при бритье, так что, восстанавливая баланс вещей, он сделал четыре маленьких горизонтальных надреза сразу под правым соском и ухитрился залепить их одним-единственным пластырем.

На завтрак, как обычно, были апельсиновый сок, кофе, яйцо, поджаренный тост и пять ломтиков бекона. Штольц закончил уже к 6.45, так что у него осталось предостаточно времени для обычной проверки.

Он включил свет в гараже, и лампы дневного света отразились в недавно навощенной белизне его "тауруса" 1995 года выпуска Начал с покрышек, убеждаясь, что давление в каждой составляет ровно восемнадцать килограмм на квадратный метр. Затем убедился, что все огни и переключатели функционируют нормально, а приемник настроен на нужную волну. Убедился, что все замки работают.

Пришло время отправляться в путь.

Поначалу все шло замечательно. Покинув тихие, окаймленные деревьями улочки своего района, он без происшествий добрался до пандуса скоростного шоссе. Быстро и чисто вписался в общий поток движения. Он ехал на пределе разрешенной скорости, по обыкновению избегая выезжать на полосу обгона.

Проблемы начались с пикапа. То был старый "форд" синего цвета, ржавый и извергавший клубы удушливого дыма, до отказа загруженный оборудованием для благоустройства территории. Он двигался прямо впереди, по меньшей мере миль на шесть медленнее скоростного ограничения. Штольц включил сигнал поворота, но справа машины шли единым блоком. Никто не желал пропустить его.

С досадой помотав головой, Штольц переключил сигнал поворота, с правого на левый. Придется воспользоваться полосой для обгона.

Он проверил обстановку, глянув сначала в зеркало заднего обзора, а затем и в боковое зеркало, и гладко выехал на полосу. Проезжая мимо "форда", посмотрел на водителя – им оказался пожилой мужчина лет шестидесяти с лишком в засаленной с виду бейсболке. Штольц холодно уставился на него, но остался незамеченным.

Миновав пикап, он снизил скорость и снова включил поворотник, готовясь вернуться на свою полосу, но справа тот же маневр уже начал выполнять желтый "жук". Штольц еще немного снизил скорость, намереваясь плавно вписаться в быстро растущий зазор между пикапом и "жуком".